Твитнуть
Сообщение от Ilia Krohmal
Посмотреть сообщение
Переходим к синоптикам (Матфей, Марк, Лука).
Матфей и Лука (последний - по книге Деяний) вводят историю с самоудавлением Иуды, что резко отличает этот финал Иуды от финала по Иоанну.
У Иоанна после воскресения Христа нет никакого осуждений Иуды. Любимый ученик идёт по пути Христову, и как образец истинного иудея, призван претерпеть поношение Христово, в ожидании Его явления на скале Патмос.
И в общем понятно, что судьба Евангельского текста, его окаменение до состояния Патмоса и превращение в догмы человеческие, повторяет путь номинального Иудаизма, который без Откровения Свыше склонен окаменять всё что ему попадает в руки.
В случае с синоптиками, мы имеем иное развитие событий, которое призвано показать судьбу иудаизма вплоть до временного отпадения от апостольства.
Ныне контрастность повествования о Иуде во многом разрешена, и находит своё объяснение в том, что персонаж Иуды как аспекта Слова, сформирован как демонстрационная модель, на которой показывается истинное и ложное обращение иудаизма с вверенным ему аспектом Слова.
Поэтому на сегодняшний день мы избавились от эмоциональности и чувственного драматизма в отношении Иуды, понимая, что это не физический человек, и не ученик в физическом смысле слова, а способ рассмотрения узких вопросов, касающихся взаимоотношений иудаизма и текста Писания.
Тем не менее, драматизм есть, но иной, ибо он заключён в совершенно других вещах - в духовной задаче, поставленной перед иудаизмом: работе над собой в переосмыслении себя и своего места в Боге во свете Евангельского учения.
Пройти этот путь и выйти победителем, носящим поношение Христово - вот путь любимого ученика.
Возвращаясь к синоптикам, мы находим нюансы, которые используются для выделения разницы в восприятии Иисуса Иудеями и Его учениками.
На всём протяжении Писания Иудеи, фарисеи, книжники, старейшины и первосвященники ни разу не называют Иисуса "Господь" - но только "Учитель, Равви".
Повторим, в связи с этим, важные выводы сделанные прежде.
Иисус есть Господь Спаситель, а Христос - учитель (Матф.23:8,10).
Иисус есть вынесенный вовне, в текст, Христос.
Имеющий Христа, имеет и Иисуса.
Обращение к Иисусу "Учитель" воспроизводит Иерархию смыслов Писания по Павлу, которая состоит в том что жене (тексту) глава муж (духовный смысл), а мужу (духовному смыслу) - глава Христос.
Соответственно, жене (невежде или плотскому, рассуждающему по букве текста) - глава муж, он же Иудей. Иудею (мужу) - глава Христос.
Если Иудею (мужу) глава Христос, то Он является его учителем.
Вопрос в том, насколько именование Иисуса учителем, соответствует реальности.
Евангельское повествование перечёркивает амбиции Иудеев, освидетельствуя их незнание Христа.
А ведь знание Христа - призвание Иудеев, ибо зная Христа, узнают и Иисуса, приняв Его Господом и Спасителем.
Поэтому распознание Иисуса как Господа и Спасителя напрямую зависит от знания Христа из Торы, пророков и псалмов.
1. В связи с этим, первый эпизод который нас интересовал и мы его разобрали - сцена в доме Симона прокажённого (Матф.26:6-14).
Значение имени "Симон прокажённый" ассоциативно переносит внимание на свойства Плоти Иисуса Христа, которая способна не только исцелить проказу, но и войти и пребывать в ветхом разуме.
Женщина возливает миро на тело Иисуса, и Господь поясняет, что тем самым она приготовляет Его тело к погребению.
То есть Иисус даёт изъяснение подобия плоти греховной ученикам, которые отвергли происходящее (там же).
И только один из них - Иуда Симонов Искариот, уразумев поданное изъяснение, начинает действовать и идёт к первосвященникам с предложением передать Евангелие.
2. Далее идёт сцена с вечерей, где Иисус ещё раз озвучивает волю Писания, что Его должны предать (Матф.26:17-30).
И вот здесь начинается удивительный опрос двенадцати (там же), который по сути представляет собой ревизию аспектов Слова на предмет того, какой из них отвечает за написание Евангелия.
Каждый из учеников спрашивает "не я ли Господи?", и только один из них - Иуда - спрашивает "не я ли, Равви?".
Обращение "Равви", с учётом сказанного, говорит о поиске ответов из Писания, - ответов, касающихся Христа как главы всех духовных смыслов Писания.
Понятно, что в отличие от лицемеров, обращавшихся к Иисусу "учитель", в нашем случае Иуда ухватился за истину Писания.
На что и получает ответ: "ты сказал" (там же).
3. Тридцать сребренников (Матф.26:14-15).
Одно из основных чисел Писания.
Мы постоянно двигались в уточнении его смысла, дабы, по возможности, воссоединить его с соответствующими понятиями Писания, (если таковые имеются).
Ныне его смысл воссоединён с понятием "подобие плоти греховной".
Что касается серебра, то его смысл - душевные познания, от видимой стороны Слова (души Слова), которая есть Иисус.
Именно по этой причине речь идёт о предании "души невинной" (Матф.27:4).
Во исполнение второго шага великой благочестия тайны, Иисус как Евангелие, как Бог во плоти, должен быть предан Иудеям, дабы они рассудили Его образ законом.
С этой целью Иуда идёт к первосвященникам и старейшинам, где они озвучивают богословский заказ на написание образа Иисуса.
О том что их интересует именно Иисус, свидетельствует число 30.
Но, однако, свойства этого числа (а по сути - свойства подобия плоти греховной) таковы, что порождают в невежественном уме ложный, тленный, образ Иисуса.
Поэтому число 30 имеет две стороны познания: подобие плоти греховной, и плоть греховная.
4. Раскаяние, возврат тридцати сребренников, самоудавление (Матф.27:3-5).
Раскаяться - греческое μεταμεληθεις (мэтамэлэтхЭйс) - редкое для Нового Завета понятие.
Употребляется всего шесть раз, и описывает не перемену мышления (метанойя), а смену направления.
Например, одно из шести употреблений цитирует псалом 109: "клялся Господь, и не раскается: Ты священник вовек по чину Мелхиседека"(Евр.7:21)
Понятно, что Бог в принципе не связан с покаянием, и перемена мышления Бога как покаяние - это богохульство.
Другое дело - смена направления в обучении, познании. Чему мы находим подтверждения и в иных местах (например, когда Бог раскаялся что сотворил человека и навёл потом - см. Быт.6:7; или когда раскаялся что поставил Саула, и сменил его на его противоположность - Давида, - см.1-я Царств 15:35).
Номинальное христианство цепляется за понятие "раскаяние", всячески подчёркивая, что Иуда не покаялся, а лишь "пожалел", "раскаялся", - разумея, впрочем, и это понятие на человеческий манер.
Увы, но это ни на йоту не приближает к истине, так как речь идёт об одном из аспектов Слова.
Кто будет всерьёз обсуждать что аспект Слова должен покаяться, вместо того чтобы раскаиваться?
Оба варианта - бред сивой кобылы.
Однако мы нащупали ключ к решению, когда комплексный анализ этой истории выявил четыре (!) смысловых дублёра, описывающих смену направления, о коих мы писали в предыдущих темах.
Это не только "раскаяние" и число 30, оборачивающееся к читающему той стороной, которую он способен воспринять.
Анализ словоупотребления показал, что Иуда не просто "возвратил" тридцать сребренников, а "обратил" их (другой стороной).
И не просто "бросил" в церковное хранилище, а "поверг вниз" с некой высоты разумения, на которую они были вознесены как подобие плоти греховной.
Две стороны медали ценою тридцать, описывают два иудаизма: один истинный, по Христу, - и другой ложный, пребывающий в грехе неведения о Христе.
В искомой сцене происходит замечательная игра со смыслами числа тридцать, то есть с подобием плоти греховной: когда тридцать обращается стороной греховной плоти, то в дело вступает ложный иудаизм и констатируется факт: предательство крови невинной, суд грешнику.
Вот это обращение иной стороною медали, и есть раскаяние аспекта Слова, как смена направления познания, а вовсе не человеческие порывы.
Далее происходит самоудавление, которое мы подробно разбирали, и ныне знаем что удавленина символизирует иудаизм отвергший Иисуса Христа (и соответствующее учение, обосновывающее и пропагандирующее отказ от Благодати в Его лице).
Таким путём иудаизм отпал от призвания служению тексту Евангелия.
Матфей и Лука (последний - по книге Деяний) вводят историю с самоудавлением Иуды, что резко отличает этот финал Иуды от финала по Иоанну.
У Иоанна после воскресения Христа нет никакого осуждений Иуды. Любимый ученик идёт по пути Христову, и как образец истинного иудея, призван претерпеть поношение Христово, в ожидании Его явления на скале Патмос.
И в общем понятно, что судьба Евангельского текста, его окаменение до состояния Патмоса и превращение в догмы человеческие, повторяет путь номинального Иудаизма, который без Откровения Свыше склонен окаменять всё что ему попадает в руки.
В случае с синоптиками, мы имеем иное развитие событий, которое призвано показать судьбу иудаизма вплоть до временного отпадения от апостольства.
Ныне контрастность повествования о Иуде во многом разрешена, и находит своё объяснение в том, что персонаж Иуды как аспекта Слова, сформирован как демонстрационная модель, на которой показывается истинное и ложное обращение иудаизма с вверенным ему аспектом Слова.
Поэтому на сегодняшний день мы избавились от эмоциональности и чувственного драматизма в отношении Иуды, понимая, что это не физический человек, и не ученик в физическом смысле слова, а способ рассмотрения узких вопросов, касающихся взаимоотношений иудаизма и текста Писания.
Тем не менее, драматизм есть, но иной, ибо он заключён в совершенно других вещах - в духовной задаче, поставленной перед иудаизмом: работе над собой в переосмыслении себя и своего места в Боге во свете Евангельского учения.
Пройти этот путь и выйти победителем, носящим поношение Христово - вот путь любимого ученика.
Возвращаясь к синоптикам, мы находим нюансы, которые используются для выделения разницы в восприятии Иисуса Иудеями и Его учениками.
На всём протяжении Писания Иудеи, фарисеи, книжники, старейшины и первосвященники ни разу не называют Иисуса "Господь" - но только "Учитель, Равви".
Повторим, в связи с этим, важные выводы сделанные прежде.
Иисус есть Господь Спаситель, а Христос - учитель (Матф.23:8,10).
Иисус есть вынесенный вовне, в текст, Христос.
Имеющий Христа, имеет и Иисуса.
Обращение к Иисусу "Учитель" воспроизводит Иерархию смыслов Писания по Павлу, которая состоит в том что жене (тексту) глава муж (духовный смысл), а мужу (духовному смыслу) - глава Христос.
Соответственно, жене (невежде или плотскому, рассуждающему по букве текста) - глава муж, он же Иудей. Иудею (мужу) - глава Христос.
Если Иудею (мужу) глава Христос, то Он является его учителем.
Вопрос в том, насколько именование Иисуса учителем, соответствует реальности.
Евангельское повествование перечёркивает амбиции Иудеев, освидетельствуя их незнание Христа.
А ведь знание Христа - призвание Иудеев, ибо зная Христа, узнают и Иисуса, приняв Его Господом и Спасителем.
Поэтому распознание Иисуса как Господа и Спасителя напрямую зависит от знания Христа из Торы, пророков и псалмов.
1. В связи с этим, первый эпизод который нас интересовал и мы его разобрали - сцена в доме Симона прокажённого (Матф.26:6-14).
Значение имени "Симон прокажённый" ассоциативно переносит внимание на свойства Плоти Иисуса Христа, которая способна не только исцелить проказу, но и войти и пребывать в ветхом разуме.
Женщина возливает миро на тело Иисуса, и Господь поясняет, что тем самым она приготовляет Его тело к погребению.
То есть Иисус даёт изъяснение подобия плоти греховной ученикам, которые отвергли происходящее (там же).
И только один из них - Иуда Симонов Искариот, уразумев поданное изъяснение, начинает действовать и идёт к первосвященникам с предложением передать Евангелие.
2. Далее идёт сцена с вечерей, где Иисус ещё раз озвучивает волю Писания, что Его должны предать (Матф.26:17-30).
И вот здесь начинается удивительный опрос двенадцати (там же), который по сути представляет собой ревизию аспектов Слова на предмет того, какой из них отвечает за написание Евангелия.
Каждый из учеников спрашивает "не я ли Господи?", и только один из них - Иуда - спрашивает "не я ли, Равви?".
Обращение "Равви", с учётом сказанного, говорит о поиске ответов из Писания, - ответов, касающихся Христа как главы всех духовных смыслов Писания.
Понятно, что в отличие от лицемеров, обращавшихся к Иисусу "учитель", в нашем случае Иуда ухватился за истину Писания.
На что и получает ответ: "ты сказал" (там же).
3. Тридцать сребренников (Матф.26:14-15).
Одно из основных чисел Писания.
Мы постоянно двигались в уточнении его смысла, дабы, по возможности, воссоединить его с соответствующими понятиями Писания, (если таковые имеются).
Ныне его смысл воссоединён с понятием "подобие плоти греховной".
Что касается серебра, то его смысл - душевные познания, от видимой стороны Слова (души Слова), которая есть Иисус.
Именно по этой причине речь идёт о предании "души невинной" (Матф.27:4).
Во исполнение второго шага великой благочестия тайны, Иисус как Евангелие, как Бог во плоти, должен быть предан Иудеям, дабы они рассудили Его образ законом.
С этой целью Иуда идёт к первосвященникам и старейшинам, где они озвучивают богословский заказ на написание образа Иисуса.
О том что их интересует именно Иисус, свидетельствует число 30.
Но, однако, свойства этого числа (а по сути - свойства подобия плоти греховной) таковы, что порождают в невежественном уме ложный, тленный, образ Иисуса.
Поэтому число 30 имеет две стороны познания: подобие плоти греховной, и плоть греховная.
4. Раскаяние, возврат тридцати сребренников, самоудавление (Матф.27:3-5).
Раскаяться - греческое μεταμεληθεις (мэтамэлэтхЭйс) - редкое для Нового Завета понятие.
Употребляется всего шесть раз, и описывает не перемену мышления (метанойя), а смену направления.
Например, одно из шести употреблений цитирует псалом 109: "клялся Господь, и не раскается: Ты священник вовек по чину Мелхиседека"(Евр.7:21)
Понятно, что Бог в принципе не связан с покаянием, и перемена мышления Бога как покаяние - это богохульство.
Другое дело - смена направления в обучении, познании. Чему мы находим подтверждения и в иных местах (например, когда Бог раскаялся что сотворил человека и навёл потом - см. Быт.6:7; или когда раскаялся что поставил Саула, и сменил его на его противоположность - Давида, - см.1-я Царств 15:35).
Номинальное христианство цепляется за понятие "раскаяние", всячески подчёркивая, что Иуда не покаялся, а лишь "пожалел", "раскаялся", - разумея, впрочем, и это понятие на человеческий манер.
Увы, но это ни на йоту не приближает к истине, так как речь идёт об одном из аспектов Слова.
Кто будет всерьёз обсуждать что аспект Слова должен покаяться, вместо того чтобы раскаиваться?
Оба варианта - бред сивой кобылы.
Однако мы нащупали ключ к решению, когда комплексный анализ этой истории выявил четыре (!) смысловых дублёра, описывающих смену направления, о коих мы писали в предыдущих темах.
Это не только "раскаяние" и число 30, оборачивающееся к читающему той стороной, которую он способен воспринять.
Анализ словоупотребления показал, что Иуда не просто "возвратил" тридцать сребренников, а "обратил" их (другой стороной).
И не просто "бросил" в церковное хранилище, а "поверг вниз" с некой высоты разумения, на которую они были вознесены как подобие плоти греховной.
Две стороны медали ценою тридцать, описывают два иудаизма: один истинный, по Христу, - и другой ложный, пребывающий в грехе неведения о Христе.
В искомой сцене происходит замечательная игра со смыслами числа тридцать, то есть с подобием плоти греховной: когда тридцать обращается стороной греховной плоти, то в дело вступает ложный иудаизм и констатируется факт: предательство крови невинной, суд грешнику.
Вот это обращение иной стороною медали, и есть раскаяние аспекта Слова, как смена направления познания, а вовсе не человеческие порывы.
Далее происходит самоудавление, которое мы подробно разбирали, и ныне знаем что удавленина символизирует иудаизм отвергший Иисуса Христа (и соответствующее учение, обосновывающее и пропагандирующее отказ от Благодати в Его лице).
Таким путём иудаизм отпал от призвания служению тексту Евангелия.