Твитнуть
Сообщение от Ilia Krohmal
Посмотреть сообщение
Здесь я хочу кратко осветить пройденный путь исследований, и обрисовать картину без погружения в цитаты и разборы.
Всего этого более чем достаточно в предыдущих разделах.
Пусть это будет рассказ, в котором отражена основная идея и основные моменты.
Мы стартовали с традиционного для номинального христианства восприятия истории Иуды, когда речь велась о некоем индивиде, ученике, который предал своего учителя.
И в общем, задача заключалась, в первую очередь, - дойти до необходимого уровня духовного переосмысления истории Иуды.
"Необходимый уровень" - сама по себе задача, ибо требовалось понять, какой уровень духовного постижения является необходимым.
Путём длительных проб, ошибок, и исправлений, мы дошли до понимания, что Иуда есть одно из двенадцати свойств или двенадцати аспектов Слова Божия.
Поэтому не может быть и речи, что данный аспект может быть грешным, нечистым, сатанинским и тому подобное.
Восприятие, обращение с этим аспектом - другое дело. Но не сам аспект.
Чтобы добраться до такого понимания, нам понадобилось вернуться к Бытие и переработать смысловые значения двенадцати колен Израиля, на коих показан разворот Слова в двенадцать аспектов его познания.
После того как стало понятно что двенадцать - это Слово пришедшее во плоти, сей вывод воссоединился с чередой наблюдений связанных с передачей Иисуса Иудеям.
Эти наблюдения, впоследствии разобранные пошагово, касались неуловимости и неуязвимости Иисуса для противников до передачи, и его полной беспомощности после передачи.
Между этими двумя состояниями лежит сама передача, которая описана нарочито подробно в части обращения с Иисусом: на него "налагают" руки, "берут", "держат", "ведут".
Далее с ним занимаются: задают вопросы, разбирают, рассматривают, передают из рук в руки.
Становится понятно, что, духовном смысле, речь идёт об обращении с рабочим материалом, со Словом написанным, которое попало в руки грешников.
И если до написания, Евангелие проявлялось из прежнего закрытого Писания святыми Божьими человеками, которые проповедовали его там, где считали нужным, и когда считали нужным, - то теперь, будучи написанным, Евангелие с прямым персонажем Иисуса Христа осталось одно, как Агнец ведомый на заклание.
Если до написания, Иисус как Евангелие был защищён, то теперь - нет.
До написания, когда проповедник считал необходимым умолкнуть, то Иисус как плод его уст "проходил посреди толпы" и исчезал в закрытом Писании, будучи неуловим для рук человеческих.
В общем, исследование состояния Иисуса до передачи и после передачи, выявило наличие в момент передачи признаков Слова написанного, и их отсутствие до передачи.
Но между двумя этими событиями лежит только один персонаж - Иуда Симонов Искариот.
Поэтому стало понятно, что на нём лежит ответственность за написание Евангелия.
Само по себе написание, поначалу казалось достаточным духовным смыслом в отношении Иуды.
Однако после того, как мы разобрались что двенадцать - это аспекты Слова пришедшего во плоти, появилось понимание что написание Евангелия является следствием неких требований в устроении Слова при его подаче в мир.
Ведь, если Слово пришло во плоти, то оно написано, оформлено в букву словами изученными от Духа, и может передаваться в написанном виде из рук в руки, либо передаваться устно точным воспроизведением написанного.
А если оно не написано, то будет проповедоваться и доказываться из прежнего закрытого Писания через его опосредованные структуры, что налагает ограничения на охват аудитории и замысел искупления.
Таким образом, первоначальная идея о написании Евангелия обнаружила себя как следствие определённого требования в оформлении Евангельского Слова, необходимого для полноценного явления Иисуса Христа пришедшего во плоти.
Теперь наше внимание переключилось на нахождение в Писании упоминания того аспекта Слова, который отвечает за оформление Евангельского текста.
Сказать что это легко далось - значит погрешить против правды.
Задача осложнялась новозаветными "хукимами", когда мы имели в описании Иуды такие моменты как вхождение в него сатаны, или что он назван дьяволом как один из двенадцати (!).
Распространять это на само Слово совершенно невозможно.
И в то же время мы имеем факты таких характеристик.
Такая контрастность навела на мысль, что имеет место некое, пока ещё не понятное по механизму, сочетание двух в одном, и стоит искать там, где наблюдается подобное явление.
Собственно, установление механизма и являлось целью поиска, поскольку Бог и сатана в прямом смысле, не могут сочетаться.
А вот некая иллюзия сочетания может иметь место, как это происходит при явлении Иисуса под видом тленного человека.
И поскольку речь шла об оформлении Евангельского текста, то наше внимание привлекло понятие "подобие плоти греховной", вокруг которого Павел построил учение об осуждении греха.
Далее мы погрузились в исследование свойств подобия плоти греховной, особенно его взаимоотношений с ветхим сатанинским умом.
Оказалось, свойства подобия плоти греховной упоминаются в речах Иисуса и даже в Евангельских притчах, что особенно важно, так как в них изложено Евангельское учение.
1. Подобие плоти греховной способно ходить и обращаться во тьме, взаимодействуя (!) с нею.
2. Оно способно приковать внимание плотского ума к тексту Писания, имеющему вид плоти греховной, так что он прилепляется к нему и становится зависимым от него.
Так оно "обмануло" и пленило пленяющего умы (сатану, дьявола), подчинив его скрытому в тексте регламенту спасения.
3. Тем самым подобие плоти греховной получает возможность водить плотской ум путями текста, который обладает силой восходящих смысловых связей - то есть силой воскресения, которая подводит его ко кресту, для осуждения греха законом.
4. Закон не отличает подобия плоти греховной от плоти греховной, если не исполнен до конца.
5. Подобие плоти греховной предназначено для спасения мира в надежде, и задумано и создано по причине неспособности закона спасти мир.
6. Подобие плоти греховной, принадлежа Иисусу Христу, вызывает к жизни беззаконие и беззаконника.
7. Подобие плоти греховной не раскрывает своего замысла, до времени наполнения водимых им адептов познаниями неправедными (богатствами неправедными), за счёт чего выступает как удерживающая тайну беззакония.
Таким образом, улавливание и удерживание сатаны подобием плоти греховной до времени вознесения на крест, увенчивается осуждением на кресте греха, но уже в плоти греховной.
В процессе сбора наблюдений о свойствах подобия плоти греховной, мы с удивлением обнаружили что дискуссии вокруг плоти Иисуса Христа стали главным предметом Евангельского учения и основой конфликта между иудаизмом и христианством.
Иудаизм, которому вверено Слово написанное, по словам Иисуса исследует графос - буквы, начертания (Иоанна 5:39), дабы найти жизнь вечную.
Поэтому конфликт возник вокруг буквы, текста Евангелия, который оформлен иначе, нежели чем текст прежнего Писания.
В посланиях Павла и в Откровении мы находим такое понятие как "дать место дьяволу".
В Откровении это место связано с небом прежнего Писания, - фактически, с текстом, - который в силу своего устроения давал возможность дьяволу улавливать читающего в плен, в грех, и обвинять его пред Богом.
Откровение Иоанна описывает переустрйство текста Писания, произошедшее в результате борьбы двух воинств*, отчего возможность для дьявола клеветать схлопнулась, и места на небе Писания ему больше не нашлось (Откр.12:8).
Переустройство подачи Иисуса Христа в мир, то есть переустройство подачи Слова в мир, подняло такую проблему или такой вариант действий, когда этому противятся.
А это уже - игра в интересах дьявола.
Это дало нам ключ к пониманию слов Иисуса Христа, что один из двенадцати избранных Им - дьявол.
Другими словами, когда противятся новой подаче Слова в мир в виде подобия плоти греховной, то действуют в интересах дьявола.
У Иоанна в его посланиях вопрос новой подачи Слова достигает такого накала, что исповедание Иисуса Христа пришедшего во плоти становится критерием распознания духа антихриста и духа от Бога.
Само собой понятно, что цепляние и удерживание любой ценой прежней подачи Слова - это вопрос иудаизма, а не язычества.
Те, кому вверено Слово, скатились до сатанинского противления в фанатичном соблюдении буквы и отеческих преданий.
Всего этого более чем достаточно в предыдущих разделах.
Пусть это будет рассказ, в котором отражена основная идея и основные моменты.
Мы стартовали с традиционного для номинального христианства восприятия истории Иуды, когда речь велась о некоем индивиде, ученике, который предал своего учителя.
И в общем, задача заключалась, в первую очередь, - дойти до необходимого уровня духовного переосмысления истории Иуды.
"Необходимый уровень" - сама по себе задача, ибо требовалось понять, какой уровень духовного постижения является необходимым.
Путём длительных проб, ошибок, и исправлений, мы дошли до понимания, что Иуда есть одно из двенадцати свойств или двенадцати аспектов Слова Божия.
Поэтому не может быть и речи, что данный аспект может быть грешным, нечистым, сатанинским и тому подобное.
Восприятие, обращение с этим аспектом - другое дело. Но не сам аспект.
Чтобы добраться до такого понимания, нам понадобилось вернуться к Бытие и переработать смысловые значения двенадцати колен Израиля, на коих показан разворот Слова в двенадцать аспектов его познания.
После того как стало понятно что двенадцать - это Слово пришедшее во плоти, сей вывод воссоединился с чередой наблюдений связанных с передачей Иисуса Иудеям.
Эти наблюдения, впоследствии разобранные пошагово, касались неуловимости и неуязвимости Иисуса для противников до передачи, и его полной беспомощности после передачи.
Между этими двумя состояниями лежит сама передача, которая описана нарочито подробно в части обращения с Иисусом: на него "налагают" руки, "берут", "держат", "ведут".
Далее с ним занимаются: задают вопросы, разбирают, рассматривают, передают из рук в руки.
Становится понятно, что, духовном смысле, речь идёт об обращении с рабочим материалом, со Словом написанным, которое попало в руки грешников.
И если до написания, Евангелие проявлялось из прежнего закрытого Писания святыми Божьими человеками, которые проповедовали его там, где считали нужным, и когда считали нужным, - то теперь, будучи написанным, Евангелие с прямым персонажем Иисуса Христа осталось одно, как Агнец ведомый на заклание.
Если до написания, Иисус как Евангелие был защищён, то теперь - нет.
До написания, когда проповедник считал необходимым умолкнуть, то Иисус как плод его уст "проходил посреди толпы" и исчезал в закрытом Писании, будучи неуловим для рук человеческих.
В общем, исследование состояния Иисуса до передачи и после передачи, выявило наличие в момент передачи признаков Слова написанного, и их отсутствие до передачи.
Но между двумя этими событиями лежит только один персонаж - Иуда Симонов Искариот.
Поэтому стало понятно, что на нём лежит ответственность за написание Евангелия.
Само по себе написание, поначалу казалось достаточным духовным смыслом в отношении Иуды.
Однако после того, как мы разобрались что двенадцать - это аспекты Слова пришедшего во плоти, появилось понимание что написание Евангелия является следствием неких требований в устроении Слова при его подаче в мир.
Ведь, если Слово пришло во плоти, то оно написано, оформлено в букву словами изученными от Духа, и может передаваться в написанном виде из рук в руки, либо передаваться устно точным воспроизведением написанного.
А если оно не написано, то будет проповедоваться и доказываться из прежнего закрытого Писания через его опосредованные структуры, что налагает ограничения на охват аудитории и замысел искупления.
Таким образом, первоначальная идея о написании Евангелия обнаружила себя как следствие определённого требования в оформлении Евангельского Слова, необходимого для полноценного явления Иисуса Христа пришедшего во плоти.
Теперь наше внимание переключилось на нахождение в Писании упоминания того аспекта Слова, который отвечает за оформление Евангельского текста.
Сказать что это легко далось - значит погрешить против правды.
Задача осложнялась новозаветными "хукимами", когда мы имели в описании Иуды такие моменты как вхождение в него сатаны, или что он назван дьяволом как один из двенадцати (!).
Распространять это на само Слово совершенно невозможно.
И в то же время мы имеем факты таких характеристик.
Такая контрастность навела на мысль, что имеет место некое, пока ещё не понятное по механизму, сочетание двух в одном, и стоит искать там, где наблюдается подобное явление.
Собственно, установление механизма и являлось целью поиска, поскольку Бог и сатана в прямом смысле, не могут сочетаться.
А вот некая иллюзия сочетания может иметь место, как это происходит при явлении Иисуса под видом тленного человека.
И поскольку речь шла об оформлении Евангельского текста, то наше внимание привлекло понятие "подобие плоти греховной", вокруг которого Павел построил учение об осуждении греха.
Далее мы погрузились в исследование свойств подобия плоти греховной, особенно его взаимоотношений с ветхим сатанинским умом.
Оказалось, свойства подобия плоти греховной упоминаются в речах Иисуса и даже в Евангельских притчах, что особенно важно, так как в них изложено Евангельское учение.
1. Подобие плоти греховной способно ходить и обращаться во тьме, взаимодействуя (!) с нею.
2. Оно способно приковать внимание плотского ума к тексту Писания, имеющему вид плоти греховной, так что он прилепляется к нему и становится зависимым от него.
Так оно "обмануло" и пленило пленяющего умы (сатану, дьявола), подчинив его скрытому в тексте регламенту спасения.
3. Тем самым подобие плоти греховной получает возможность водить плотской ум путями текста, который обладает силой восходящих смысловых связей - то есть силой воскресения, которая подводит его ко кресту, для осуждения греха законом.
4. Закон не отличает подобия плоти греховной от плоти греховной, если не исполнен до конца.
5. Подобие плоти греховной предназначено для спасения мира в надежде, и задумано и создано по причине неспособности закона спасти мир.
6. Подобие плоти греховной, принадлежа Иисусу Христу, вызывает к жизни беззаконие и беззаконника.
7. Подобие плоти греховной не раскрывает своего замысла, до времени наполнения водимых им адептов познаниями неправедными (богатствами неправедными), за счёт чего выступает как удерживающая тайну беззакония.
Таким образом, улавливание и удерживание сатаны подобием плоти греховной до времени вознесения на крест, увенчивается осуждением на кресте греха, но уже в плоти греховной.
В процессе сбора наблюдений о свойствах подобия плоти греховной, мы с удивлением обнаружили что дискуссии вокруг плоти Иисуса Христа стали главным предметом Евангельского учения и основой конфликта между иудаизмом и христианством.
Иудаизм, которому вверено Слово написанное, по словам Иисуса исследует графос - буквы, начертания (Иоанна 5:39), дабы найти жизнь вечную.
Поэтому конфликт возник вокруг буквы, текста Евангелия, который оформлен иначе, нежели чем текст прежнего Писания.
В посланиях Павла и в Откровении мы находим такое понятие как "дать место дьяволу".
В Откровении это место связано с небом прежнего Писания, - фактически, с текстом, - который в силу своего устроения давал возможность дьяволу улавливать читающего в плен, в грех, и обвинять его пред Богом.
Откровение Иоанна описывает переустрйство текста Писания, произошедшее в результате борьбы двух воинств*, отчего возможность для дьявола клеветать схлопнулась, и места на небе Писания ему больше не нашлось (Откр.12:8).
Переустройство подачи Иисуса Христа в мир, то есть переустройство подачи Слова в мир, подняло такую проблему или такой вариант действий, когда этому противятся.
А это уже - игра в интересах дьявола.
Это дало нам ключ к пониманию слов Иисуса Христа, что один из двенадцати избранных Им - дьявол.
Другими словами, когда противятся новой подаче Слова в мир в виде подобия плоти греховной, то действуют в интересах дьявола.
У Иоанна в его посланиях вопрос новой подачи Слова достигает такого накала, что исповедание Иисуса Христа пришедшего во плоти становится критерием распознания духа антихриста и духа от Бога.
Само собой понятно, что цепляние и удерживание любой ценой прежней подачи Слова - это вопрос иудаизма, а не язычества.
Те, кому вверено Слово, скатились до сатанинского противления в фанатичном соблюдении буквы и отеческих преданий.