Сообщение от Ilia Krohmal Посмотреть сообщение


Обратимся теперь к язычникам. Сложность "языческого" фактора заключается в том, что мы не можем приложить к ним ни старение века сего, ни окаменение сердец, ни бесплодие аронитского служения ума, ни ослабление закона плотию, так как они непричастны Писанию.

Это может легко ввести в соблазн трактовать события Богопознания так, чтобы завязать на состояние Израиля введение прямого персонажа Иисуса Христа пришедшего во плоти, а язычники не причём: какие были - такие и остались, и идут "прицепом".

На деле - и мы хотим это показать - явление Иисуса Христа завязано именно на язычников, а Иудеи деградировали гораздо раньше, и подобно сосудам гнева, соблюдались нетронутыми из-за ожидания явления Евангелия по созревании язычников:
"22. Что же, если Бог, желая показать гнев и явить могущество Свое, с великим долготерпением щадил сосуды гнева, готовые к погибели,
23. дабы вместе [с сосудами гнева] явить богатство славы Своей над сосудами милосердия, которые Он приготовил к славе,
24. над нами, которых Он призвал не только из Иудеев, но и из язычников?
25. Как и у Осии говорит: «не Мой народ назову Моим народом, и не возлюбленную возлюбленною».
26. «И на том месте, где сказано им: вы не Мой народ, там названы будут сынами Бога живого»"(Римлянам 9:22-26)
С другой стороны, о каком созревании язычников может идти речь, если о них говорится так:
"20. А Исаия смело говорит: «Меня нашли не искавшие Меня; Я открылся не вопрошавшим о Мне»"(Римлянам 10:20)
Значит, никакого созревания нет, и вопрос совершенно в другом.

Данный стих таит сюрпризы, которые свидетельствуют о вещах, открывающих Новую Эру Богопознания, в которой век будущий ("Я открылся") открывается иными путями, не через Писание.

Давайте для начала отметим, что Павел единственный раз в своих посланиях отмечает смелость, дерзновение пророка.

Возникает вопрос: что это за информация такая, что она требует смелости в озвучивании?
Как всегда в таких случаях, ответственные словосочетания и предложения мы рассматриваем по исходнику.

А здесь ситуация выглядит следующим образом:
"20. А Исаия смело говорит: « Я был найден в Меня не ищущих; явным оказался Меня не спрашивающим"
Глагольное словосочетание "Я был найден" стоит в аорист, пассив.
И этого следовало ожидать.

Таким образом, мы имеем дело с принципом Богопознания, а не с каким-то частным событием.

Далее глагол "не ищущих" стоит в настоящем времени, действительный залог, равно как и глагольное словосочетание "Меня не спрашивающим".

В сочетании с принципом "Я был найден", это являет некий набор свойств, которые действуют постоянно, как природные черты.

Кто же не ищет Его целенаправленно, кто Его не спрашивает? И в то же время, в силу употребления своих свойств, находит Его?

Полагаем, постоянному читателю понятно, что речь идёт о Римском, или иначе - научном мышлении, которое ещё не достигло понимания механизмов веры, прокладывающей связи от видимого в невидимое, в область разума, и наоборот.


Наука не ищет Бога, не вопрошает Его о познании.
И в то же время научное мышление, исследуя законы и процессы происходящие в объективной реальности материи, исследует Творца по определению. Ибо всё это - плод Его разума, реализовавшего себя в построении законов Бытия мира.

Говорить что Римское мышление возникло две тысячи лет назад, не приходится.
Оно было всегда.

Почему же тогда персонаж Иисуса Христа пришедшего во плоти, был введён в богословскую реальность две тысячи лет назад?

Вот здесь нам и понадобятся сделанные ранее выводы, что исторические картины могут формироваться Свыше как материализованная метафора учения.

В нашем случае, эта иллюстрация сформирована в виде господства Рима над вселенной.
И призвана она показать такой этап века сего в умах, когда научное мышление становится господствующей силой развития общества: ни религия, ни богословие, ни власть книжников и священников, а власть государства опирающегося на науку.

Это - современный мир, в котором религия вторична по отношению к науке и власти государства, опирающегося на научные достижения и научное мышление, доминирующее в различных областях естествознания.

Понимая этот фон, можно взглянуть на следующие строчки новыми глазами:
"1. В те дни вышло от кесаря Августа повеление сделать перепись по всей земле.
2. Эта перепись была первая в правление Квириния Сириею"(Луки 2:1,2)
Оказывается перепись происходит под управлением Римского ума!
И каким вопросом задаётся Римский ум?
"38. Пилат сказал Ему: что есть истина?....."(Иоанна 18:38)
Но ведь и у Луки то же самое:
"2. Эта перепись была первая в правление Квириния Сириею"
Перепись происходит по всей земле. Значит, Римский ум перетряхивает, делает ревизию всей области естествознания, в поисках истины.

Уж не его ли носители, будучи не зашорены догмами и предрассудками, и свободными от традиций, представлены в Евангелии от Матфея в образе звездочётов?

Для Римского ума, в его первоначальном материалистическом мышлении, истина - не Бог.
Что является истиной для науки? Установление порядка вещей, описание научными средствами объективной картины мира и истоков его происхождения.

И вот на этом фоне переписи срабатывают условия и происходит рождение и введение Иисуса Христа в богословскую реальность, с нацеленностью на Его проповедование в Римской империи и под её властью!

О чём это говорит, как не о том, что Иисус Христос пришедший во плоти, в своём истинном понимании, является выражением научной истины, целостной картиной Бытия, и иллюстрацией ответов, которые ищет наука.

Производите перепись, ищете научную истину? Получите её образ из Писания (!).

То, что вынесенный вовне Христос, ум Христов, представленный схемой собственных свойств, графически складывающих фигуру человека, является научным преобразованием, для кого-то может прозвучать как гром среди ясного неба. Но не для нас.

Познавая тайну Иисуса Христа пришедшего во плоти, мы вырабатываем в себе Римское мышление, как оно должно быть в полноте своего предназначения.

Таковые и являются его свидетелями в Римском (научном) мире, по сказанному:

"12. Подвизайся добрым подвигом веры, держись вечной жизни, к которой ты и призван, и исповедал доброе исповедание перед многими свидетелями.
13. Пред Богом, все животворящим, и пред Христом Иисусом, Который засвидетельствовал пред Понтием Пилатом доброе исповедание.....(1-е к Тимофею 6:12,13)
Итак Пилат, он же Римский, он же научный ум, является свидетелем истинности Иисуса Христа пришедшего во плоти.

Уразумел ли читатель, что свидетелем истинности Иисуса Христа пришедшего во плоти, может быть только тот, кто способен принять доброе исповедание, тот, кто сам истинен?

И если мы ещё не поняли и не уразумели, что Писание есть наука Духа, через духовные задачи научающая умы и воспроизводящая в них образ (целостность) и подобие (способность рассуждать) разума Творца, то мы несчастнейшие из людей, идущие в погибель из-за одного таланта Истины, которую получили на руки но не рассудили и не познали.

Прискорбно, но факт: Писание вручило пальму первенства в познании Бога науке, констатировав факт, что духовный Израиль не имеет такой веры, какая есть у Римского сотника* (то есть ума).

И посему послание Павла к Римлянам стоит первым.
Павел рождён как Римский гражданин, и благодаря Павлу мы имеем завещание, переданное им грядущим поколениям и описывающее реалии грядущей Новой Эры единства науки и духовности.

Мы приняли это послание, Павел.

Увы, но причастники Писания так и будут топтаться на одном месте, за исключением сохранённого Богом остатка, в то время как наука, избавившись от слепого материализма, откроет связь материи и разума, проложит в него пути, и Бог будет найден в нём не вопрошавшими Его и не искавшими Его. Аминь.