Жизнь, как она есть (короткие рассказы).

[Вениамин Зорин]

Шендерович Виктор Анатольевич
"Изюм из булки"
страница 15

Как заголялась сталь

В начале восьмидесятых один студент ГИТИСа
нанялся ночным сторожем в музей Николая Островского.

Студент был не дурак: работа не бей лежачего (чуть ли не в прямом смысле),
зарплата семьдесят целковых, внизу ресторан ВТО Но всей этой синекурой не удовлетворившись,
студент, как раз на время своих посиделок в ресторане, начал сдавать кровать Николая Островского
проституткам с Тверской, по трешке за сеанс. Ту самую кровать,
на которой было написано про жизнь, дающуюся человеку один раз.

Студент хлопотал насчет мелкого приработка,
а грандиозная метафора сложилась сама.

[Вениамин Зорин]

Жизнь после детдома

Ежегодно из детских домов России
во взрослую жизнь, как в космос, выходят более 20 тысяч человек.

Дальнейшая их судьба предельно понятно изложена языком прокурорской статистики:
40% в первые же годы попадают в тюрьму, еще 40% становятся бездомными,
10% кончают жизнь самоубийством. Оставшиеся 10% это «условно успешные»,
то есть те, кто не доставляет особых хлопот государству.

По-настоящему же успешных доли процента.

Принято считать, что единственный шанс, который дается выпускнику детдома, это шанс на чудо.
Но сами успешные детдомовцы уверены:
пока мы будем подменять технологию мистикой, шансов у них не будет никаких.

[Вениамин Зорин]

Виктор Астафьев:

Такой «Победой» вы гордитесь мерзавцы.

[Вениамин Зорин]

Елена Иваницкая

Мой первый аборт


- Мамочка, а как называются такие
маленькие, которых папа, когда был
маленький, никогда не убивал?
- Муравьи, деточка, муравьи...


Аборт это не страшно. Но сказать об этом возможно, только когда все позади, а не когда, найдя отдельный вход с дальней стороны частного дома, оказываешься в небольшой комнате ожидания и с удивлением узнаешь, что тут образовалась очередь.

Вот она «совковая» действительность во всем, даже в очереди на криминальный аборт. Дамочки переговариваются, одна с легкостью солирует, «к нам в окна номера стучали ветки цветущего инжира, так Аромантично». Складывается ощущение, что за дверью их ожидает улыбчивая парикмахерша с набором бигуди и лаком для волос, а не мясных дел мастер в забрызганном кровью фартуке.

На самом деле вид у него не кровожадный, наоборот, добрый христианский дедушка с блестящей, почти лысой головой, с чисто промытыми морщинками-лучиками, с синими паучками лопнувших капиллярчиков на чисто выбритых щечках, излучающий сияние любви, служения и всепрощения, «заходи, заходи, миленькая, ничего не бойся, все будет хорошо» и начинает дребезжать металлическими зеркальцами, зажимчиками, кюреточками, абортцангами и прочими ножичками для выскабливания тканей. Неторопливо, несколько раз прокалывает шейку матки каким-то обезболивающим, теплыми пальцами мнет низ живота, нащупывая небольшую твердую грушку, «как тебя зовут, миленькая, сколько тебе лет?»

Чтобы не занести в операционную инфекцию, медсестра приказала снять всю одежду в маленьком предбаннике со стоящим в углу металлическим ведром для опорожнения мочевого пузыря, и теперь, лежа абсолютно обнаженной на обычном столе, я вынуждена вести почти светскую беседу с доктором, ожидающим начало действия наркоза.

Ну все, поехали! Схватившись за краешки стола, больше всего я боялась пошевелиться, чтобы острые металлические ложки не проткнули меня насквозь. Не ощущая острой боли, а только тошноту страха, я прислушивалась, как с чавканьем и утробным бульканьем что-то шлепалось в металлический таз подо мной, как журчала струйка крови, выливающаяся из искромсанной матки, как доктор не останавливался и уверенно направлял внутрь инструменты для пыток, водил ими по кругу, вынимая очередные порции страшно подумать чего.

Всего за восемь розовых, цвета бабушкиных кораллов, бумажек с портретом еврейского старика больше похожего на калмыка, я избавилась от нежелательной беременности и не огорчилась, потому что в девятнадцать лет каждая девушка рассчитывает на долгую и счастливую жизнь, в которой все придет к ней в назначенное время, все мечты исполнятся, а каждый шаг будет обдуманным, ожидаемым и своевременным.

В цветнике перед крыльцом заботливая рука отсекла головки красных тюльпанов, чтобы луковицы не тратили силы на вызревание семян. Их полувысохшие лепестки, учитывая место пребывания, напоминали использованные тампоны или обрывки салфеток, полностью пропитанные заржавелыми пятнами. Это я заметила только на обратном пути, потому что несколько часов назад ватные ноги вели на заклание испуганное тело с маленьким ребенком внутри, а ватные глаза не видели ничего дальше дрожащих ватных ног, идущих по подметенной бетонной дорожке навстречу какой-то новой жизни.

[Вениамин Зорин]

Юрий Бутусов

26 января 2016 г. ·


25 января 2015 года произошел один из самых известных боев российско-украинской войны.

"Валера" - один из ключевых опорных пунктов обороны Дебальцевского плацдарма
на высоте 307,5 близ села Санжаровка прикрывал пути снабжения из Артемовска в Дебальцево.

Там нес службу взвод 128-й горно-пехотной бригады, под командованием капитана Слота, и четверо разведчиков 54-го разведывательного батальона под командованием командира роты 25-летнего старшего лейтенанта Свища, который всего три года назад закончил Академию сухопутных войск.

Ровно год назад после интенсивной артподготовки 4 танка механизированного батальона российских наемников "Август" атаковали опорный пункт. Единственный противотанковый ракетный комплекс работал ненадежно и не было опытного оператора. Была одна возможность отразить атаку танков - только в ближнем бою. Несколько человек поддались панике и побежали, но большинство воинов несмотря на то, что их позиции утюжили танки и били по людям в упор из орудий, сделали все возможное, чтобы остановить врага. Пехотинцы били по танкам из всех стволов. У них было два РПГ-7, несколько одноразовых гранатометов, и стрелковое оружие.

Т-72 поехал прямо на траншею с бойцами. Они вели огонь до последнего и не смогли убежать. Пал смертью храбрых юный лейтенант Свищ... Российский танк, который шел гусеницей по траншее, чтобы раздавить наших в итоге там и застрял - он наехал на руку лейтенанта Александра Зозуляка, и затем потерял ход. Российских наемников уничтожили. Этот танк и два других сожгли наши гранатометчики, а стрелки били по приборам наблюдения. Саша Зозуляк потерял руку, но выжил всем смертям назло - а сейчас его пригласили на работу в Департамент по борьбе с наркотиками Национальной полиции:

Командир взводу Олександр Зозуляк: Коли ворожий танк проїхав по мені вдруге,
я не міг зрозуміти, чому ще досі живий (07.06.15 10:27) << Общество | Цензор.НЕТ

Вот блестящее описание боя непосредственно от его участника - гранатометчика Борис Лисий:

Сражение 25 января на высоте 307,5 под Санжаровкой
глазами участника (21.06.15 20:00) << Общество | Цензор.НЕТ

В невероятно тяжелых условиях наши воины сражались до последнего вздоха - это был чистый героизм и самопожертвование. Атака была отбита, стратегическая высота 307,5 осталась за нами. Враг не смог прорвать оборону плацдарма 25 января.

Всего в боях в районе Санжаровки 23 января - 15 февраля было уничтожено
как минимум 13 единиц бронетехники противника, в том числе 7 танков Т-72 и Т-64.

Кто и при каких обстоятельствах нанес врагу эти потери в ряде случаев до сих пор не установлено. Надеюсь, что герои еще откликнутся. Но про бой 25 января установлено многое установлено - и мы знаем какой ценой нам далась победа. Сейчас записана и новая телепрограмма из цикла "История войны" об этом событии.

--------------------------------------------------------------------------------

25 января стояли насмерть,
до конца верные присяге народу Украины и воинскому долгу:

54-й разведбат:

старший лейтенант Сергей Свищ (54-й ОРБ)
старшина Александр Венгер (54-й ОРБ)

128-я горно-пехотная бригада:

солдат Адальберт Ковач
солдат Федор Лопацкий
солдат Владимир Питак
солдат Андрей Капчур
солдат Александр Левринц

Вечная память павшим в бою за свободу и независимость Украины.

[Вениамин Зорин]

Ирена Сорокина

Вчера в 11:30 ·


Дышать глубоко. Попытаться набрать воздух в лёгкие. Потому что во время чтения не получалось.

Я влюбилась в Него сразу. Как только Он повернулся к нам, улыбнулся - все. Пропала. Навсегда. А я ведь не хотела идти. Меня подружка потащила. Забежала в комнату, вся такая румяная, веселая, холодная, начала на меня кричать, что я скоро к кровати примерзну. "Ты бы видела, какие там ребята! Идем, идем! Я обещала, что вернусь с подружкой. Не понравится - домой вернешься." Это она своих земляков на Майдане встретила. И мы пошли. Майдан уже второй месяц стоял. Я не сильно интересовалась всей этой политикой, меня это никак не трогало. Ну студентов побили, ну там вышли, требуют чего-то...Так, все непонятно. И даже мысли не было сходить, узнать что-то, поговорить . И парни меня не интересовали. Вообще. А тут ранний вечер, костер, ребята поют. И Он. Я сперва за спинами пряталась. Не верила, что могу быть Ему интересной, что понравлюсь. Он был такой красивый, как... Не знаю даже... Как ангел, вот. Всех смешил, интересные истории рассказывал, украинский язык у Него такой красивый. А я на украинском так, через пень-колоду. Я ведь с Донбасса родом. И сама угрюмая. И одета лишь бы как, без прически там, без макияжа. Не хотела, чтобы на меня внимание обращали. Боялась я внимания. Были причины. С 12 лет меня отчим насиловал. Ударит по голове так, что я в отключке лежу и ... А последние годы стал душить. Придавит где-то на шее такую точку, что я сознание теряю. Я три раза с крыши сарая прыгала, чтобы выкидыш был. Что? Рассказать маме? Да не верила она. И никто не верил. Он же афганец, герой, с медалями, во всех президиумах всегда сидел. А из меня сделали дурочку ненормальную. Вот только уже мне 16 когда было, то сарай не помог. Началось у меня кровотечение сильное, забрали в больницу. Там такая врач была хорошая. Я ей все-все рассказала. Она почему-то добрая ко мне была. Не знаю, поверила бы мне, если бы мать с этой тварью не начали орать, что я эта нифма... нифет... А, да, вот-вот, нимфоманка, правильно. Что я сплю со всеми подряд. Мать требовала, чтобы меня стерилизовали. А еще хотели в психушку отправить, после того, как оправлюсь. Хорошо, что у меня паспорт с собой был. Одежду мне врачиха эта принесла. Она же и билет купила до Киева и с подругой своей договорилась. Так я тут и оказалась. Выживала. С ребенком сперва нянчилась, потом на одной работе работала, потом на другой. Людям не верила. Мужчин ненавидела. А уж про любовь так вообще... Какая любовь. У меня ноги отнимались, когда до меня какой-нибудь парень дотрагивался. Я все время о смерти думала. И разные вещи читала, как можно умереть. Ну вот голова у меня таким была забита. И тут Он. Я не знаю, как я могла Ему понравиться. Не понимаю просто. Мы такие разные, такие, как планеты какие-то! Правда. Ну вот мы с ними первый вечер проговорили, посмеялись. А на второй вечер я пришла и осталась. С Ним. И все-все Ему рассказала. Даже рассказывала с закрытыми глазами, так страшно было. А Он меня обнимал и называл "зозулькой". И я плакала, плакала, как в жизни не плакала никогда. Я поверить не могла своему счастью. Мне все хотелось оглянуться, казалось, что где-то там стоит темное, страшное, все равно оно меня накроет. У Него квартирка была в Киеве от тетки. А с родителями там не заладилось, они не одобряли, что Он из дому уехал. Там с религией было связано. Ну такие дела. Непростые. Когда на Майдане расстрелы были, Он как раз с воспалением легких лежал. Господь Его тогда уберег. Уходить от своих ребят не хотел до последнего, как сознание потерял, вот тогда только смогли домой отвезти. Он вообще не очень здоровый был, там с сердечком нелады какие-то, с детства это было, Он рассказывал. И вот Майдан победил, а тут Крым, а потом Донбасс, война. Он почти сразу начал в армию рваться. Я опять плакала, просила... Ну что ж. В военкомате с Ним даже разговаривать не захотели. А я понимала, что не удержу. Он был патриотом. Украину любил. Он мне столько всего рассказывал, книги читать давал, фильмы всякие. Я ведь ну ничегошеньки не знала про это. А Ему болело. За свою землю, за свою мову. Я ведь и украинский с ним начала учить серьезно. Вы не поверите, словарь составила, домашние задания делала. Все ради Него. Он ушел все же. В добробат. Скрывал от меня до последнего. Сказал, когда оставалось три дня до отъезда. Эти дни я Его от себя ни на минуточку не отпускала. Ни одной ночи не спала. Он спит, а я его обцелую всего, насмотреться не могу, плачу потихоньку. Я понимала, что Он не вернется. Понимала и ничего не могла сделать. Как провела на войну, вернулась домой и пролежала два дня. Как мертвая. И для себя решила, что я без него жить не буду. Он погиб. Я не сразу об этом узнала. Мне Его друг позвонил, я как раз от врача выходила. Узнала, что беременна. Но в тот день еще только известно было, что они пропали с ребятами. Скорее всего, плен. Я ждала-ждала... А потом - все. Нашли его. И дальше, как во сне. Очнулась, когда его родители приехали и начали меня из квартиры выгонять. Слушать ничего не хотели, ни о каком ребенке. Его на родину отвезли хоронить, я с Ним даже попрощаться не смогла. Я не понимала, как могут умирать такие молодые, красивые, умные, такие необыкновенные, лучшие. Не потому, что Он мой, нет! Он правда был таким - необыкновенным. Уйти за ним хотела. Да. Конечно. Сразу была такая первая мысль. Но ведь ребенок. Его ребенок. С его глазами, с чубчиком, с родинкой над бровью. Я так захотела этого ребенка. Так захотела... И решила бороться. Стою я во дворе, с сумками. Что делать? А тут идет наша соседка по дому. Такая хорошая женщина, она и на Майдан нам еду носила и сигареты, переживала. Увидела меня, расспросила обо всем и забрала к себе. Начала я жить у нее. Дети ее отдельно жили, в другом городе, она на пенсии. Я подрабатывала, еще ребята мне денег собрали, помогали потихоньку. Я малышу начала приданое собирать. Сама и шила и вязала. И каждый вечер ставила Его фотографию перед собой и все-все рассказывала. Как день прошел, куда ходила, что делала, как наш мальчик в животике крутится. Как я Его люблю. А тут темное вернулось... Ну, вот кому-то всегда больше всех надо, знаете. Написали детям этой женщины, у которой я жила, про меня. Они перепугались, что я квартиру у них киевскую отберу. Приехали. И тут такое началось. С милицией, со скорой. Меня аферисткой выставили, чуть ли не отравительницей, написали заявление. А женщину эту несчастную невменяемой сделали. Что там было! Меня в милицию забрали. Три дня я сидела в отделении. Ну я же с пузом таким до носа, сроки подходят. Выпустили, конечно. Возвращаюсь в дом, а там... Квартира закрыта, никого нет. Увезли мою тетю родственнички. И все мои вещи они забрали. И деньги, что собирала, коляску. Ну все. Я просто убита была. Куда идти, что делать. Мысли в голове плохие. Что я всем хорошим людям несчастье приношу, что это я порченая какая-то, проклятая... Отчаяние такое, вы не представляете! Не поняла, как меня ноги к Днепру вынесли. Стою на мосту, смотрю на воду и думаю - вот он, выход. А тут вдруг вспомнила, что я когда-то читала, что если беременная тонет, то ребенок у нее в животе страдает очень. Ну вот тоже такие же муки переживает, задыхается... Вы чего плачете? Не надо плакать, а то я тоже разревусь. Вы слушайте, что дальше было. Ну вот я дурочка, конечно. Я понимаю. Это я потом узнала, что ребенок все равно страдает, как бы мама не умирала. Но тогда я решила, что под машину броситься - это лучше. Ну я и бросилась. А за рулем как раз была моя Хелпи. Это Он мне ангела послал в тот момент, я знаю. Она вообще не должна была по этой дороге ехать, просто поворот случайно пропустила, заговорилась по телефону. Она машину водит просто супер! Поэтому, конечно, выкрутила руль, меня чуть совсем зацепила, когда я под колеса к ней бросилась. Так боком, по касательной. А я лежу и плачу, что живая. Хелпи выскочила, тормошит меня, пузо увидела, конечно, перепугалась еще больше, даже кричать перестала. Втащила меня в машину, отвезла к себе домой. А там ее мама, тетя, сестра.... Как закрутились вокруг меня, как запричитали! И я все рассказала. Я бы в их слезах утонула, честно. Меня только успели чаем напоить, как тут схватки. Тяжело я рожала. Очень тяжело. Пришлось операцию делать. Крови мне перелили - ужас сколько! И детей у меня больше не будет. Врачи вообще удивлялись, как я смогла забеременеть, выносить и родить совершенно здорового ребенка. Мой Мальчик. Мой Сын. Собрал все папины капельки. И глаза. И чубчик. И родинка над бровью. И имя дала папино. Вот я теперь живу ради него. Это такое счастье невыносимое каждый день видеть, как он открывает глазки, как морщится, чихает, смеется! Первый шаг. Первое слово. И я верю, что Он все оттуда видит. Он радуется, что наш сын живет. Мы каждый вечер ставим Его фотографию, единственное, что у меня осталось из прошлой жизни, и рассказываем, как прошел день. Все-все рассказываем, каждую мелочь. Потому что для папы все важно и интересно. Не надо плакать. Ну что вы опять плачете. Я счастлива, вы ведь понимаете, да?

Вагонные разговоры.

Oksana Makarenko, спасибо Вам.

[Вениамин Зорин]

Леонид Рабичев «Война все спишет» (журнальный вариант) Цитата: Капитан Павлов Было, вероятно, часов девять вечера, когда кто-то постучал в окно моего блиндажа. Дверь открылась, и в блиндаж вошел незнакомый капитан. Объяснил, что ехал в свою часть на лыжах, но потерял заметенную снегом дорогу, заблудился и попросил у меня разрешения переночевать. Я же, после того как мы познакомились, пригласил его разделить с нами ужин, а он извлек из рюкзака флягу со спиртом. Выпили за победу. Оба оказались москвичами. Я рассказал ему о своем доме на Покровском бульваре, он о своем на Палихе, я о замечательном кружке в Доме пионеров, об увлечении историей и поэзией, о матери, члене КПСС с 1925 года, об отце, награжденном только что орденом Знак почета за участие в открытии новых нефтепромыслов и спасении старых, о брате танкисте, погибшем полгода назад под Сталинградом. Он наполнил опустевшие кружки и предложил мне выпить за моих и его родителей. Потом мы говорили о книгах, о Пушкине, Шекспире и Маяковском и незаметно перешли на ты. Потом усталость взяла верх и мы заснули. А утром капитан Павлов вынул из кармана свое красное удостоверение и сказал, что посетил меня не случайно, а по заданию руководства СМЕРШ, что из вчерашнего разговора он понял, что я советский человек, комсомолец, но совершил ошибку, читал своим бойцам Евангелие, и по секрету рекомендовал мне опасаться моего сержанта Чистякова, который написал в Смерш, что я в своем взводе веду религиозную пропаганду, и предложил мне немедленно бросить в огонь найденную мной в пустой избе книгу, а он в свою очередь бросит туда донос Чистякова, что мне повезло, что бумага эта попала в его руки, а не в руки его коллег. Пришлось мне впоследствии читать моим бойцам журналы Знамя, стихи Пастернака и Блока, Ромео и Джульетту Шекспира. Спасибо тебе, капитан Павлов!" Цитата: ...Лесная проселочная дорога была накатана, неожиданно лес кончился, и перед нами оказалась сожженная деревня, а из трубы одной из землянок шел дым. Мы с Гришечкиным замерзли, решили в этой землянке отогреться, а если обстоятельства позволят, позавтракать. Пять ступенек вниз, дверь, застекленная форточка. В землянке жарко. Бочка, стол, скамейка, нары. Женщина, девушка и девочка радостно потеснились. Гришечкин вытащил банку комбижира, крупу хлеб, занялся приготовлением супа на всех, а я разговорился с девушкой. Оказалась она москвичкой. Работала до войны на телефонной станции. Говорю ей, что я армейский связист, а я, говорит она, окончила техникум связи и все телефонные аппараты знаю, и на коммутаторе работала, возьмите меня с собой, говорит, я воевать хочу с фрицами. В мае 1941 года приехала в деревню к бабушке, потом шесть месяцев скрывалась в лесу, землянку вырыла, столько всего было. В двух километрах от нас шли танковые бои, бойцы занесли ко мне раненого лейтенанта, но выходить его я не сумела, и он умер у меня на руках... Возьмите меня, лейтенант, с собой! Красивая, смелая, сильная, профессиональная телефонистка. Садись, говорю, на телегу, через два часа я тебя завезу к начальнику связи армии. Лес кончился, и передо мною открылась жуткая картина. Огромное пространство до горизонта было заполнено нашими и немецкими танками, а между танками тысячи стоящих, сидящих, ползущих, заживо замерзших наших и немецких солдат. Одни, прислонившись друг к другу, другие обнявши друг друга, опирающиеся на винтовки, с автоматами в руках. У многих были отрезаны ноги. Это наши пехотинцы, не в силах снять с ледяных ног фрицев новые сапоги, отрубали ноги, чтобы потом в блиндажах разогреть их и вытащить, и вместо своих ботинок с обмотками надеть новые трофейные сапоги. Гришечкин залезал в карманы замороженных фрицев и добыл две зажигалки и несколько пачек сигарет, девушка равнодушно смотрела на то, что уже видела десятки раз, а на меня напал ужас. Танки налезали друг на друга, столкнувшись друг с другом, поднимались на дыбы, а люди, и наши, и вражеские все погибли, раненые замерзли. И почему-то никто их не хоронил, никто к ним не подходил. Видимо, фронт ушел вперед, и про них сидящих, стоящих до горизонта и за горизонтом забыли. Через два часа мы были в штабе армии, девушку я завел к связистам, а сам занялся разрешением своих проблем. Вечером увидел ее в блиндаже одного из старших офицеров, спустившего штаны подполковника. Утром увидел девушку в блиндаже начальника политотдела. Больше девушки я не видел. Ночевал я в гостевом блиндаже. Интендант Щербаков издевался надо мной. Смешна ему была моя наивность. Может, она и попадет на фронт, говорил он, если духу у нее хватит переспать с капитанами и полковниками из СМЕРШа. Была год на оккупированной территории. Без проверки в СМЕРШе в армию не попадет, а проверка только началась. А мне страшна была моя наивность. Чувство стыда сжигало меня и спустя шестьдесят лет сжигает. Полностью книгу читайте здесь.

__________________


Источник: https://www.doneckforum.com/forum163...#ixzz5dkVLPlE7

[Вениамин Зорин]

Правда о современном мире.

18+

Правда о современном мире

[Вениамин Зорин]

Филипп Артуа

17 ч. ·

День.

Митька, мой друг, был первым, кого я получил из Афгана двухсотым.
Молодой лейтенант, на зачистке он вышиб дверь,
закатил гранату, вторую "пустышку", заскочил - и увидел детей.
Вышел из кишлака седым, день ходил молча, потом застрелился.

Потом полетели другие, тюльпаном.
Причём самые лучшие, самые правильные.
Потом начали умирать вернувшиеся.
Кто-то от ран, большинство от простой невозможности жить.

Я сам туда рапорт писал в восемьдесят шестом, имбицил молодой, двухметровый.
Комбат остановил писульку, сказал - ты и тут своё отвоюешь, с гарантией.
Оказался прав.

Есть Человек, которому я всю жизнь буду благодарен, это Михаил Сергеевич Горбачёв.
Он просто прекратил это безумие, просто вытащил нас, из разных кругов ада и дал шанс стать людьми.
Правда, я не уверен что мы им воспользовались.
Не встали насмерть, не помешали уродам начать новую войну, войну с Грузией, войну с Украиной.
Не спасли столько жизней...

Будь она проклята, война.

[Вениамин Зорин]

18+ (нецензурная лексика)

Владимир Виноградов.
Байка о службе в период командировки в Чеченскую Республику!

[Вениамин Зорин]

18+ (нецензурная лексика)

Владимир Виноградов
Апрель 2001 «Как я поехал на войну»18+

[Вениамин Зорин]

18+ (нецензурная лексика)

Владимир Виноградов.О непростых буднях командировки.

[Вениамин Зорин]

18+ (нецензурная лексика)

Владимир Виноградов|Стрим|Как я служил в армии..18+

[Вениамин Зорин]

18+ (нецензурная лексика)

Владимир Виноградов

"Бизнес по-русски или Как я чинил кран"

[Вениамин Зорин]

18+ (нецензурная лексика)

Байки Владимира Виноградова, вырезанное, часть вторая